Свою первую фотокамеру я получил в подарок на день рождения, когда мне исполнилось 9 лет. Было это в далёком 1964 году, но помнится хорошо. "Зоркий-6" по современной классификации был бы наверное отнесён к классу полупрофессиональных камер. Дальномерная, как сейчас говорят - фулфреймовая камера с курковым взводом и возможностью заправки кассеты с плёнкой на свету. Тогда всё это было актуально, "наворочено” и в какой-то мере делало и меня фотографом. До этого, в семье был лишь старенький ФЭД, которым в основном снимал старший брат. Были ещё 3 старых "Фотокора”, но достать пластины 9х12 см к ним уже не представлялось возможным. Скорее всего они ещё где-то продавались, но печать контактным способом, при наличии в семье неплохого фотоувеличителя никого не привлекала. Хотя, я и экспериментировал с ними, вставляя в кассету вместо пластины, обычную фотобумагу. Но ничего хорошего тогда у меня из этого не получилось и всё внимание было уделено освоению "Зоркого-6”. Больше всего в этой камере меня в том возрасте поразили не её технические возможности, а запах кожанного футляра и ремней. Они пахли настоящей камерой! А какой ещё могла быть камера, спросите вы? - да игрушечной! Согласитесь, в 9 лет вполне естественно делить своё имущество на игрушки и настоящие вещи, требующие серьёзного отношения. Так вот, запах чехла всегда напоминал что у меня в руках "взрослая” камера, требующая к себе должного уважения и обладающая магической силой фотографии. Да, тем кто прошёл в своём творческом пути процесс печати фотографий в тёмной комнате с красным светом, кто видел как в проявителе медленно появляется изображение на чистом листе фотобумаги, ничем иным кроме магии, в таинство которой теперь посвящён и он, это не казалось. Итак, в свои 9 лет я стал магом. Оказалось, что заниматься фотографией в середине 60хх годов не так уж и дорого, особенно, когда в семье уже имелось всё оборудование. Рулон плёнки Свема - 65 (65 - не год выпуска, а чувствительность в ISO) стоил 35 копеек. Метол-гидрохиноновый проявитель для проявки 3-5 таких плёнок стоил 15 копеек. Примерно столько же стоил и фиксаж. Если в один день проявить плёнки и напечатать с них фотографии, можно было сэкономить на фиксаже. Вот собственно и все затраты. Для сравнения цен, могу сказать что батон белого хлеба тогда стоил 12 копеек. И тем не менее, при такой доступности, фотография была распространена далеко не так широко как в наши цифровые дни. В моём классе ещё у нескольких ребят были камеры, но или им было с ними лень таскаться в школу или родители не позволяли, но когда мы собрались классом через двадцать с лишним лет после выпуска, наши девочки в один голос утверждали что хорошо помнят многие моменты из школьной жизни только благодаря моим фотографиям. При этом, половины того что они показывали, из принесённого с собой на встречу, мне не припоминалось. Я не оставлял себе отпечатков, если на них не было меня. Хотя, где-то это всё до сих пор хранится в негативах, которые я не выбрасывал. Мальчики же молча кивали, но ничего не говорили, а ведь я хорошо помню что в те годы ещё не специализировался на женских портретах!... С техникой у меня всё было в порядке, а знаниями поделился отец. Он рассказывал про построение композиции, осмысленность сюжета, обсуждал со мной что и как следует снимать. При печати фотографий ввёл понятие "нормальной фотографии” - это нормально экспонированный снимок, с резкостью по ключевым деталям. Если на снимке не удавалось добиться этой нормальности, они безжалостно уничтожались. Сколько сереньких, неконтрастных отпечатков, с вообщем-то неплохим сюжетом, было порвано после таинства печати! Сейчас в инете можно увидеть и не такое. Отец же, всё это называл фотографическим браком. Эта камера была со мной в армии, в институте, на работе, всегда. В институте из-за пристрастия к фотографии меня добровольно-принудительно сделали фотографом "Комсомольского прожектора”.В основном, приходилось снимать общественные мероприятия, такие как сдача крови факультетом и иногда с раннего утра в общежитии тех студентов, которые вместо того чтобы сидеть на паре, ещё спали. Комендант тихонько открывал своим ключом запертые двери и мы влетали с криками - комсомольский прожектор, всем оставаться на местах! При этом, мне предписывалось быстро снимать лежащего, который или которая, моментально ныряли под одеяло с головой. Мне катастрофически не хватало света для таких заданий и я был вынужден со стипендии купить себе первую навесную вспышку. Стоила она 11 рублей, при моей стипендии в 50. Для её заряда требовалась сеть, которой, в коридорах общежития часто не было. Покупать профессиональное зарядное устройство было дорого, да и не видел в нём особой надобности. Ещё со времён службы в армии у меня остался индуктор от полевого телефона, который, если быстро крутить ручку, заряжал вспышку секунд за 30-40. Итак, мы стояли перед дверью, за которой мирно спала наша жертва, мой напарник, он же глава прожектора, дико крутил ручку индуктора, я прикидывал с какого расстояния придётся снимать, т.к. в комнате времени на фокусировку у меня не будет, комендант тихо открывал дверь и мы все влетали в комнату... Сами понимаете, ничего выдающегося снять не получалось в таких условиях и факультетское начальство скоро отменило такие рейды. Наши "жертвы” же - напротив, ходили и просили чтобы их поснимали ещё... В то время начал пробовать элементы монтажа при печати. Так, сняв для стенгазеты кадр, когда преподаватель сидит за столом, а завкафедрой просит его подняться и попозировать, стоя немного сбоку и сзади него и поднимая с его плеч накинутый пиджак, я сделал помимо оригинала ещё и монтаж,- перевернул плёнку в увеличителе так, чтобы вышло зеркальное отражение и вместо преподавателя вмонтировал фото слона из зоопарка. Таким образом, эти два отпечатка представляли завкафедрой в виде фокусника, превращающего нашего преподавателя в небольшого слоника. Как результат,- снижение на балл оценки на экзамене. У преподавателя было своё отношение к моему творчеству... Примерно с середины семидесятых стали появляться в широкой продаже цветные слайдовые плёнки, которые потом можно было или сдать в лабораторию на проявку или заниматься этой проявкой самому. Я предпочитал сдавать. Далее, это всё нужно было как-то смотреть. Покупались рамочки для вставки в них разрезанных кадров,- пластмассовые, в которые можно легко вставлять и вынимать, по-дороже и картонные, куда слайд намертво вклеивался, - по-дешевле. Слайды в этих стандартных рамочках уже можно было смотреть на экране через специальные проекторы или одним глазом через недорогое устройство с линзой. Проекторы были дорогие полуавтоматические и попроще, поменьше, подешевле. Это уже было альтернативное направление в фотографии,- вместо таинства печати и снимков, которые всегда можно захватить с собой и показать при встрече друзьям, проектор, тёмная комната и экран. Но зато присутствие цвета и изображение по размерам экрана, которым как правило являлась простыня. Кроме того, у слайдовой плёнки, по сравнению с обычной негативной, был шире динамический диапазон. Да и вроде была позитивная фотобумага, на которой можно было получить отпечаток со слайда. Но всё это уже было сложно для простых фотолюбителей и требовало услуг лабораторий. Да и дороже была слайдовая плёнка по сравнению с обычной чб негативной. Так же появилась в продаже и цветная негативная плёнка, уже полностью ориентированная на фотопечать, а не проекторы. Но процессы её обработки, так же как и слайдовой, были более трудоёмки и не получили широкого распространения среди фотолюбителей. Поэтому основным видом съёмки вплоть до 1999 года у меня оставалась съёмка уже "Зенитом”, но ещё на чб негативную плёнку с последующей печатью выбранных кадров. Последнее десятилетие 20го века сделало очередной шаг в распространении и популяризации фотографии, наладив массовое производство широкого ассортимента дешёвых автоматических плёночных "мыльниц". От владельца такой камеры не требовалось ничего, кроме как нажимать на кнопку. Для проявки и печати цветных изображений, было создано великое множество минилабов. Теперь каждый мог за приемлимые деньги получить пачку фотографий с летнего отдыха или своего любимого чада. Правда качество было не то чтобы очень, но кто ж на это тогда обращал внимание? Доступность и дешевизна с лихвой компенсировали качество снимков мыльниц, если верить некоторым тогдашним отзывам, с пластмассовыми линзами. В 1999 году я получил доступ к первой цифровой камере. Это была дорогущая по тем временам, одномегапиксельная Casio без оптического зума и прочих возможностей, которыми сейчас обладают современные "мыльницы”. Качество изображения было совсем слабое, короткофокусный объектив сильно ограничивал мои творческие порывы, но это была уже новая эра в фотографии. Именно с этой камерой я узнал все прелести и недостатки цифровой фотографии. Низкое качество снимков, выдаваемой камерой, заставило срочно браться за изучение Фотошопа. Полученные после обработки изображения, было не на чём печатать. Примерно в 2000-2001 году, организация, где я тогда работал, приобрела принтер для печати цветной графики. Помимо дорогих чернил и отсутствия драйверов к Виндовс ХP, он страшно "полосил”, не передавал правильных цветов, очень медленно работал. Но это уже был доступный способ получать цветные изображения на бумаге цифровым способом, не обращаясь за помощью в минилабы. На крохотном мониторчике камеры можно было наблюдать картинку, которая может стать фотографией, если нажать кнопку спуска. Это тоже была немного магия,- не ждать проявки плёнки, а сразу видеть кадр! Крохотный размер матрицы просто обязывал научиться строить полный кадр так, чтоб он не нуждался в обрезке при обработке. Это существенное новшество после работы с плёнкой, где на это редко обращалось внимание. Да и работа с цветом для меня была приятной новостью, после эры чёрно-белой фотографии. Приятной и нелёгкой,- ну о каком балансе белого могла идти речь в "старой жизни”? Короткофокусность камеры вынуждала подходить ближе к моделям, что не самым лучшим образом отражалось на геометрии лица в полученных снимках. Это обстоятельство побудило меня изготовить специальный кулёк с внутренним карманом для крепления камеры и небольшим отверстием у объектива. Теперь я мог подходить почти вплотную к людям и снимать практически незаметно. Если же кого-то настораживало моё копание в кульке перед ихним лицом, я доставал из кулька семечку и с независимым видом лузгал её, спокойно проходя дальше. Правда, приходилось снимать не видя на экранчике, что входит в кадр, но через некоторое время пришло «чувство кадра» и к моим рукам... Одномегапиксельность иногда удавалось «побороть», склеивая панорамки из нескольких кадров. В жизни общества, первое десятилетие нового века было отмечено постепенным переходом от мыльниц плёночных к мыльницам цифровым. Старые, чисто плёночные минилабы умирали или расширялись до возможностей печати цифровых снимков. У каждого производителя цифровых камер, было своё видение на какой именно тип памяти следует сохранять отснятую информацию. Были камеры, пишущие на 3х дюймовые дискеты, на небольшие компакт диски, на микро винчестеры и на многообразные типы полупроводниковых карт памяти. Например, фирма Sony, долгое время выпускала камеры, работающие исключительно с ихними же картами памяти, которые были заметно дороже других типов карт, ставших стандартом де факто. Это продолжалось до тех пор пока зависимость очень даже не плохих камер от дорогой памяти не повлияла на рыночные предпочтения широких масс фотолюбителей. Стали появляться камеры, принимающие 2-3 типа различных карт памяти. И появились первые цифровые зеркальные камеры по сравнительно доступным ценам. Прорыв наступил с выпуском камеры Canon-10D сразу же за ней Canon-300D через некоторое время Canon-350D. Появление в продаже этих камер, с одной стороны дало старт конкуренции в производстве бюджетных зеркальных камер, с другой стороны, "обратило в цифру” многих профессиональных фотографов, которые не могли себе позволить перейти с плёнки на незеркальную цифру. Многие из них плевались и ругались, столкнувшись с новым и ещё не настолько вылизанным как у плёнки качеством снимков, необходимостью освоения редакторов изображений и возвращались к плёнке. Но многие прошли все сложности новых технологий и адаптировались к новым условиям, понимая что будущее именно за цифрой. Скорость, с которой стали появляться новые модели камер и стремительность снижения цен на них, привела к тому что практически в каждой семье к концу первого десятилетия нового века появились цифровые камеры. Производители компьютерной техники стали выпускать доступные устройства считывания информации с любых носителей, применяемых в цифровых камерах, на которые заодно перешли и видеокамеры. Стоимость носителей уменьшалась, а емкость стремительно возрастала. Что же поменялось в обществе, в связи с этими обстоятельствами? Существенно изменился рынок фотографии. Свадебные фотографы стали предлагать молодоженам свою работу в тысячах отснятых кадров. Фотографами стали все владельцы цифровых камер. Но потребности снимать сопутствует и потребность с кем-то поделиться отснятым. Что-то сродни потребности бабушек показывать семейные альбомы каждому своему гостю. Здесь как раз подоспели социальные сети с возможностью публикации любого количества любых фотографий без какой-либо обработки. Тем же, кому этого не достаточно, кто увлекается фотографией более серьёзно, - большой выбор специализированных фотосайтов и более содержательная критика. Именно на этих ресурсах я узнал много нового о фотографии вообще и о цифровой фотографии в частности. Это было в начале века, когда на фотосайтах выставлялись профессиональные фотографы, которым это ещё было интересно в силу своей новизны, но ещё не было большого числа тех, кто обладая дорогой фототехникой и минимальным опытом в фотографии, совершенно не выносили никакой критики в адрес своих работ и могли легко перейти на личность автора критики. Хорошие авторы начали выдавать всё меньше конструктивной критики, на которой реально можно было учиться и стали всё больше покидать эти фоторесурсы, оставляя поле боя нуворишам. Со второй половины прошлого десятилетия и я обзавёлся цифровой зеркалкой. Хотя и перешёл на неё тоже с профессиональной не зеркальной модели, но разница в качестве получаемых снимков была весьма ощутима. Я начал понимать тех кто свой путь в фотографии начинает сразу с зеркальной техники и не ощущает до поры до времени потребности в изучении какого-либо графического редактора. Так получилось, что в организации, где я работал в начале века, пустовала комната и руководство разрешило мне использовать её под фотостудию на временных условиях, котоые продлились около 7и лет. За это время студия обзавелась почти всем необходимым для получения качественных снимков, а я опытом получения этих самых снимков. Оказалось что наличие студии и студийного света вовсе не означает что всё снятое автоматически является шедеврами фотографии. Иногда портреты удавались, иногда нет. Вдруг в серии проскакивает один снимок, заставляющий обратить на себя всё внимание и не замечать остального. Как такое может быть? Одна и та же модель, одинаковое освещение, ракурс, план. Что-то неуловимое в выражении лица, раскрытии глаз, наклоне головы и снимок становится превосходным. Но выделить в серии именно этот снимок модель как правило не в состоянии. Она себя видит одинаковой на всей серии. Более того, ей могут понравиться кадры, которые в принципе и нравиться-то не могут. Степень восприятия у модели и фотографа часто не совпадают. Её гораздо больше волнует крохотная морщинка у глаза, которую видно или мифический второй подбородок, а не общий настрой снимка. Хорошо когда модель прислушивается к голосу фотографа и выбирает для постобработки действительно удачные снимки. Чаще же, руководствуясь одной ей ведомой мотивацией, модель в обработку выбирает ничем не примечательные кадры. Просто девушка не имеет за плечами большого опыта съёмки, но имеет своё мнение. Хотя со временем она конечно разберётся и в этом вопросе. Сложно это — снимать людей, но интересно. И очень приятно после съёмки видеть восторженное лицо модели просматривающей отснятый материал.