Нас было четверо: я, Женька, Васька и самый младший Лёнчик. Мы его терпели только потому, что он был младшим братом Женьки. Ему всегда чего-то не хватало, он постоянно с чем-то был не согласен и пытался кому-то что-то доказать. В тот день вода в реке резко упала и мы грелись на песочке, – всё равно клёва не будет никакого. Летние каникулы были в самом разгаре и делать было абсолютно нечего. – и всё равно мой окунь был самый длинный, – обозвался вдруг неугомонный Лёня. Он и вправду пару дней назад поймал большого окуня, но вовсе не самого большого за это лето. Ещё в самом начале наших каникул Васька действительно поймал огромного окуня, которого мы уже давно съели и забыли. Видимо, именно на это и рассчитывал Лёнчик, поднимая эту тему, но во мне вдруг взыграла справедливость, – Лёнчик, во-первых самого большого окуня поймал Васька, а во-вторых, что б не было больше ненужных споров, давай будем теперь всё мерить и записывать! – рыбу надо, ловить а не мерить, – лениво отозвался Васька. Женька, хоть и был согласен со мной, но что б не расстраивать младшего брата тактично промолчал. – а вот и будем мерить! – запальчиво выпалил Лёнчик! – а то вечно мне никто не верит, хотя все и так знают что у меня был самый большой окунь! – писюна своего будешь мерить, – поставил точку в этом споре Женька, которому уже давно хотелось залезть в воду, – он был самый старший из нас и в этом году научился плавать брасом. Ему нравилось смотреть на наши завистливые лица в воде. Он неспеша поднялся и мы потянулись к воде вслед за ним. Лёнчик насуплено плескался, видимо придумывая свой очередной рекорд. Когда мы выползли на горячий песок, он важно обвёл нас взглядом и сказал – вы сами это захотели! – будем меряться! – чем? – спросил я? Сам видишь – сегодня рыбалки не будет. – не будет, – согласился Лёнчик, – будем мериться писюнами! – у кого самый длинный – тот и победил! – а может померяемся кому сильнее напекло головку? – спросил Женька, – мал ещё таким мерится. – что, испугался? Думаешь если на два года старше меня, то обязательно у тебя должен быть длиннее? – а он и есть длиннее, сам знаешь. – а вот и нет! – что? испугался? боишься проиграть? – петушился Лёнчик. Мы с Васькой только успевали переглядываться, отлично понимая, что сейчас будет. Лёнчику всегда удавалось в спорах с братом оставить последнее слово за собой. И не потому что он всегда был прав, просто Женька не то по лености, не то по нисхождению к младшему брату всегда уступал. Но сейчас Лёнчик затронул такую тему, что Женька вряд ли отступится. – хорошо, наконец сказал Женька, – будем мериться! Мы оглянулись по сторонам, – недалеко от нас, с закинутыми удилищами сидела пара рыбаков, приехавших из города, то ли не знающих что у них нет никаких шансов, то ли просто не умеющих по-другому проводить время. Не сговариваясь, мы направились в противоположную сторону песчаной отмели к ближайшим кустикам. Убедившись, что нас никто не видит, мы образовали кружок и дружно вывалили своё хозяйство. Как и ожидалось, самый маленький был у Лёнчика, а вот обладателем самого солидного писюна, как ни удивительно, оказался коренастый Вася. Постояв так секунд десять мы заправились и снисходительно поглядели на Лёнчика. В ответ мы получили торжествующий взгляд, – ну что? – убедились? думали что я хвастаю? – радостно воскликнул он. Мы недоумённо переглянулись,– Ленчик, ты о чём? – спросил Женька, направляясь к нашему месту. –как это – о чём? – возмутился Лёнчик, – о писюне! У меня самый большой! – издеваешься? – спросил Женька. – нет! – твёрдо ответил Лёнчик. – вы же сами всё видели! – повернулся он к нам. – Лёнчик, самый большой у Васи, – примирительно сказал я. Но ты не переживай, когда доживёшь до наших лет и у тебя он будет большой. Может, мы с Васькой даже будем тебе завидовать, хотя это и маловероятно. – нет, – немного подумав, ответил Лёнчик, – когда я вырасту, вы тоже вырастите вместе со своими писюнами, – это не считается. – мы меряемся сейчас и вы все видели что у меня самый большой! – хорошо, согласился Женька, меряемся снова, но это последний раз. Мы опять спрятались за кустом и вывалили своё хозяйство. – ну? – спросил Женька, – какие вопросы? – пусть каждый померяет пальцами, – сказал Лёнчик и положил свою худенькую ручку на писюн, – поместилось почти пять пальцев. У нас с Женькой легло всего неполных четыре, у толстопалого Васьки три с половиной. – ну? – торжествующе сказал Лёнчик,– убедились? Но тут уже начал возмущаться тугодум Вася. – это что? – я не понял! – у меня самый маленький что ли? – Вася, заметь, – сказал ехидным голосом Лёнчик,– ты сам это сказал... – что я сказал? – да у меня самый большой! – давай, приложи свой к моему и померяемся как мужчины! – нет, так меряться неправильно! – почему это? – во–первых, не гигиенично, во–вторых, это не учитывает разницы в возрасте, а значит и не справедливо. – это как? – опешил Васька. – очень просто, – менторским тоном стал объяснять Лёнчик, – ты ж согласен что два года назад ты был меньше ростом и имел не такой писюн? – да, наверное, – согласился, ничего не понимающий Васька, чувствующий что его дурят на чём-то очень простом, но незаметном. – ну вот, – оптимистично продолжил Лёнчик, – значит ты согласен что и я через два года вырасту, вместе с писюном. – а раз так, то и мерить надо не простым прикладыванием, а по пропорции. – по какой ещё пропорции? – совсем сник Васька, у которого с математикой было в школе туговато, впрочем, как и со всеми другими предметами, за исключением физкультуры. – по прямой, мы как раз перед каникулами проходили, – радостно объяснил Лёнчик, который хоть и не был первым учеником в классе, но математику любил. – всё очень просто, – дано: длина моего писюна, высота моего роста и высота твоего роста. – нужно найти длину моего писюна через два года, когда у меня будет такой же рост как и у тебя. Несмотря на то, что все слова Ваське были знакомы, общий смысл всё ещё оставался за пределами его понимания. То, что мы с Женькой сошли с дистанции, подразумевалось само собой и нам оставалось лишь быть свидетелями избиения младенца, т.е. Васьки - шансов выиграть этот спор у него не было никаких, раз дело дошло до арифметики. – ну? – и как ты собираешься всё это мерить? Подозрительно спросил Васька, – у нас нет ни линейки, ни рулетки! – спокойно, Вася, – я Дубровский, невозмутимо ответил Лёнчик, хотя они с Женькой и носили фамилию Дубровин. – будем всё мерить моим писюном, как самым малым из всего того, что нам предстоит измерить. – это как? – ты собираешься его на меня класть? – начал закипать Васька. – ещё чего! – много чести,– всё намного проще, – делаем мерку и меряем всё ею. Лёнчик отломил веточку от куста, за которым мы прятались, очистил её от листьев и приложив к своему писюну, обломал по самому кончику. – все согласны что длина веточки и длина моего писюна совпадают? – спросил он нас тоном профессионального фокусника. Мы молча кивнули. – теперь этой меркой мы меряем всё остальное, – доставай свой писюн, – обратился он к Ваське, уже успевшему заправиться. – плохо, – вздохнул Лёнчик, померив своей меркой Васькино достоинство, – придётся считать с дробями. – ничего плохого, – заметил я, – у меня часы с калькулятором. – ага, – обрадовался Лёнчик, я и забыл,– тогда всё путём, не дрейфь Васька, прорвёмся! А на Ваську уже совсем было жалко смотреть. Несмотря на некоторое тугодумие, он уже начинал догадываться, кто выиграет этот спор, но не мог ничего придумать что бы избежать поражения,– всё-таки Лёнчик был мастером по таким делам. – итак, – бодро подолжил Лёнчик,– длина твоего писюна составляет примерно 1,2 длины мерки. – 1,3 – несогласился я. – ладно, легко согласился Лёнчик,– 1,25 – ни вашим, ни нашим. – теперь будем мерить рост. Поскольку поблизости не было ни одного прямого дерева, было решено положить их у самой воды и сделать мерки на влажном песке. Так мы и сделали. Несколько раз тщательно перемерив полученные результаты, мы следили за Лёнчиком, выводившим на песке формулы своей меркой и периодически, что-то подсчитывавшим на калькуляторе. – ну вот, – радостно объявил Лёнчик через несколько минут, – через два года у меня писюн будет составлять примерно 1,4 мерки, а не 1,25 как у Васьки сейчас. – таким образом я становлюсь абсолютным чемпионом по длине писюна! – если кто-то не верит, может сам всё перемерить и пересчитать,– с вызовом сказал он, глядя в глаза бедному Ваське. – да чего там, тихо согласился Василий, против науки не попрёшь. Солнце припекало уже вовсю и мы потянулись к воде. Лёнчик радостно плескался, обдавая фонтаном брызг нас троих, непривычно тихих и задумчивых. Каждый думал о чём-то своём, потаённом. Наверное, именно поэтому никто не стал спорить с Лёнчиком, когда выбираясь на берег он как бы между прочим обронил, – и всё равно мой окунь был самый длинный!
|